Социальная революция и экспорт цитрусовых

 

Сразу после начала гражданской войны на тех территория, которые остались подконтрольны Республиканскому правительству, начали разворачиваться революционные процессы. Они охватили как городских рабочих, так и тружеников села. Повсеместно начали возникать коллективные хозяйства.

При этом, хотя главной движущей силой начавшейся социальной революции и выступали анархо-синдикалисты из Национальной конфедерации труда (НКТ) и Иберийской анархистской федерации (ФАИ), тем не менее, как отмечают такие авторы как Аурора Боск Санчес и Роберт Александер, анархисты в Леванте не имел реального контроля над происходящими процессами, и при этом они протекали везде по-разному, с разной степенью успешности(1).

Среди прочих коллективизация подверглась и сфера сбора и экспорта цитрусовых.

Первоначально анархистами предполагалось, что экспортом цитрусовых из Леванта, будет заниматься Региональная федерация крестьян Леванта (РФКЛ). Для этого в рамках Федерации создавалась соответствующая структура – ФЕРЕКАЛЕ (FERECALE), по первым двум буквам испанской аббревиатура Федерации. Такой вариант выбранной аббревиатуры, как ожидалось, должен был способствовать более легкому продвижению апельсиновой продукции аграрных коллективов на международный рынок.

Несколько позднее для экспорта цитрусовых из Леванта был создан Объединенный Левантийский Совет сельскохозяйственного экспорта (ОЛССЭ), организованный профсоюзными объединениями анархо-синдикалистов (НКТ) и социалистов (ВСТ), который должен был «Организовать экспорт и предотвратить контрреволюцию»(2). Данное объединение активно занималось экспортом важнейшей продукции региона – апельсинов, а также других цитрусовых, считавшихся одной из важнейших основ экономики Республики, будучи главным экспортным товаром. В целом, на долю ОЛССЭ приходилось от 51 до 70 процентов экспорта апельсинов(3).

C самого своего возникновения 7 октября 1936 г. работа данного Совета постоянно подвергалась нападкам со стороны республиканского правительства, по сути, саботировавшего его работу(4). Коммунисты обвиняли анархо-синдикалистов в обирании крестьян, насильственном изъятии у них урожая апельсинов для продажи в собственных интересах(5).

Что касается обвинений анархистов в неэффективности их экспортной политики, то по большей части они были безосновательными в силу того, что снижение экспортной выручки было связано не с действиями либертариев, а, в первую очередь, с тем, что до войны 40% экспорта испанских апельсинов приходилось на враждебную теперь Республике Германию(6). Кроме того, с началом войны стало сложнее доставлять апельсины и в такие страны как Франция и Великобритания, росла конкуренция со стороны экспортирующих апельсины Северной и Южной Америки, а также Палестины.

Это накладывалось на экономические проблемы вызванной Великой депрессией, и приведших к тому, что в течение 1931-1935 гг. доход Испании от экспорта апельсинов сократился вдвое, составляя, все же, при этом 11,07% от общей стоимости испанского экспорта(7).

Все это, конечно, не означает, что внутренних проблем в ОЛССЭ не было. Они были, однако связаны они были не с действиями анархистов, а с общим снижением качества организации работы на местном уровне(8).

При этом, по мнению французского исследователя Франка Минца, несмотря на все трудности, с которыми столкнулась ОЛССЭ, она провела экспортную кампанию 1936-1937, а также часть 1937-1938 в достаточной степени успешно(9).

В своей прессе анархисты других стран призывали своих читателей покупать экспортируемые из Валенсии апельсины, чтобы помочь республиканской экономике, а также распространялась информация самих валенсийских анархистов относительно планов экспорта(10).

Суть же внутриреспубликанского конфликта вокруг ОЛССЭ крылась сразу в нескольких плоскостях: экономической, а также внтуре- и внешнеполитической. При этом особую остроту придавал именно внешнеполитический фактор: правительству Валенсии было необходимо взять под полный контроль экспорт цитрусовых, не в последнюю очередь в интересах торговли с Советским Союзом, поставлявшим оружие.

Так, например, в секретной записке Розенгольца Сталину и Молотову от 22 ноября 1936 г. говорилось о том, что вопрос экспорта апельсинов, лимонов и миндаля из южных районов Испании «имеет большое политическое значение»(11).

Хорошо дополняют картину, заостряя внимание на важности экспорта цитрусовых документы Государственного архива Российской федерации, относящиеся к концу 1937 г.

Так, когда в конце года в Союзе обсуждался вопрос о закупках цитрусовых на четвертый квартал ситуация вокруг импортируемых цитрусовых, и в первую очередь апельсинов рассматривалась под углом ее «большого торгово-политического значения». Вместе с тем подчеркивалось, что торговля с Советским Союзом имела для правительства Республики главным образом моральное значение, помогая «укреплению ее позиций на рынках других стран» в условиях, когда те пытаются играть с ценовой политикой, пользуясь тяжелым положением республиканцев. Для советской же стороны важность заключалась еще и в том, что если СССР не купит «достаточного количества апельсинов», то тем сам самым можно было лишиться испанского свинца, который «может попасть в самые нежелательные для нас страны», а Республика при этом «может перенести покупку значительной части товаров (хлеб, хлопок, удобрения и др.) в другие страны»(12).

Безусловно, весна 1937 г., это еще не осень, и внутриполитическая ситуация в Республиканской Испании была иной, тем не менее данная информация отражает политико-экономическую подоплеку конфликта, вызванного самим фактом формирования ОЛССЭ, а до того - ФЕРЕКАЛЕ.

И тем большее значение имело противостояние в Валенсии, так как от того, в чью пользу разрешится конфликт вокруг коллективов входивших в состав ОЛССЭ и экспорта цитрусовых зависела расстановка политических сил в республиканском лагере. Победа правительства в данном противостоянии означала бы укрепление не только его самого, но также и коммунистов, победа коллективов – укрепление позиций сторонников «социальной революции», радикального крыла анархо-синдикалистского движения и удар по позиции «министров-анархистов».

 

События в Виналесе и «фронт Гандиа»

 

В начале 1937 г. в Леванте произошло несколько конфликтов между сторонниками и противниками коллективизации. Столкновения имели место в местечках Кульера и Каркахете(13).

8 марта начались столкновения в районе Виналесы, чье население составляло порядка 2,200 жителей. Все началось с атаки на местные рабочие центры подразделений Штурмовой гвардии(14). По одной из версий поводом послужил небольшой инцидент на танцах, использованный властями для проведения широкомасштабной полицейской операции(15).

По другой версии начавшиеся столкновения были спровоцированы декретом министра торговли, членом НКТ Хуаном Лопесом о правительственном контроле над всем иностранным экспортом(16).

По сути же начало открытого конфликта было вызвано политикой, проводимой министром сельского хозяйства в правительстве левого социалиста Ларго Кабальеро, членом КПИ Висенте Урибе, лишившего коллективы из состава ОЛССЭ кредитования. Действия министра привели к резкому росту недовольства среди крестьян, в ответ на что на них и были брошены полицейские подразделения. В конечном счете, как считает Боск Санчес, «влияние данного конфликта на республиканскую экономику, и, в частности, валенсийскую, было огромным»(17).

Стоит отметить, что первоначально данные события, хотя и расценивались в качестве крайне неприятных и опасных, тем не менее, не воспринимались как имеющие действительно большое принципиальное значение. Об этом говорилось в ходе Крестьянского пленума НКТ-Леванта 15 марта(18).

Между тем в ответ на действия правительственных сил на помощь крестьянским коллективам выдвинулись милиционеры-анархисты из состава действовавшей под Теруэлем «Железной колонны» и колонны «НКТ». Со своей стороны правительство направило против крестьян подразделения штурмовой гвардии и бронетехнику.

В результате произошедших боестолкновений погибло до нескольких сотен человек. По официальным данным НКТ, которые приводит Франк Минц, было убито 4 члена Национальной Конфедерации и 11 «стражей порядка»(19).

При этом в одном из советских отчетов говорилось о гибели в результате боев в Леванте по меньшей мере 250 «мятежников», 12 штурмовых гвардейцев, а также ранении еще 10-15 из числа последних. Также сообщалось о взятии 125 «пленных» и захвате больших «трофеев»: сотни винтовок, десятки ящиков с ручными гранатами, пулемёты, динамит(20). В другом документе называются несколько меньшие цифры: «Мартовское восстание анархистов под Валенсией было подавлено броневиками. Было убито 75 чел., взято в плен 150 чел., и захвачено много оружия, пулеметов, гранат»(21).

Согласно данным Абеля Паса большинство из «пленных» (92 человека) составляли бойцы колонны. Вместе с тем он не называет конкретного количества жертв описываемых событий, хотя и пишет о том, что «[б]ыло много убитых и раненых». Со своей стороны, испанский исследователь Мигель Аморос также говорит о 92 арестованных членах Железной колонны, оценивая общее число взятых под стражу в две сотни человек. При этом он упоминает те же данные о погибших, что приводит Ф. Минц, причисляя, однако, первых четверых не к НКТ, а к «крестьянам»(22).

Номер валенсийской анархистской газеты Nosotros от 2 апреля 1937 г. вышел под шапкой на титульном листе: «Против нас начинается наступление. Сплоченность, товарищи! Сплоченность, анархисты!»(23)

На состоявшемся 12 апреля пленуме местных анархистских групп Барселоны представитель Групп конфедеральной защиты Акрасия (Безвластие) говорил о том, что был даже приказ расстрелять пленных анархистов, число которых оценивалось говорившим в 150 человек, однако их удалось отстоять(24).

События охватили целый ряд населенных пунктов. В течение нескольких недель они охватили селения Алфара, Гандиа, Монкада, и ряд других мест. Анархисты заявляли о формировании «фронта Гандиа» (Хатива, Каркахенте, Гандиа и Суэка) и «фронта Виналеса» (Катарроха, Лирия, Монкада, Патерна, Бурриана)(25).

Пресса коммунистов и даже левых социалистов видела в произошедшем «Происки Пятой колонны». В частности, об этом писала в номере от 13 апреля социалистическая Adelante(26).

После вмешательства министра юстиции от НКТ Гарсиа Оливера и министра-социалиста Анхеля Галарсы (из левой фракции ИСРП) конфликт был более или менее улажен, освобождалось большинство из арестованных крестьянских лидеров(27).

Таким образом конфликт вокруг контроля над сбором и экспортом цитрусовых привел весной 1937 г. к серьезным столкновениям внутри республиканского лагеря на территории Леванта. Однако в тот момент конфликт удалось погасить до того, как он смог бы вызвать серьезный кризис на общереспубликанском лагере. При этом данные события продемонстрировали, насколько сильны существующие противоречия, которые вскоре привели к кровавым столкновениям в Каталонии и Арагоне, центр которых пришелся на Барселону.

Как отмечает испанская исследовательница Аурора Боск Санчес, весной 1937 г. нападения отрядов штурмовой гвардии против сельскохозяйственных коллективов и профсоюзов НКТ приобрели систематический характер, распространившись по всей территории Леванта(28). Так, в частности, в апреле 1937 г. разгрому силами национальной гвардии, посланной властями региона, подвергся успешно развивавшийся крестьянский коллектив в Санта-Магдалена-де-Пульпис(29).

Всего же по некоторым данным в период с весны 1937 по конец 1938 гг. только в регионе Валенсии имело место по меньшей мере 42 случая нападений со стороны республиканских властей и армейских подразделений, находящихся под командованием коммунистов на коллективы(30).

Что же касается контроля над сбором и экспортом цитрусовых, то борьба коммунистом и правительства с ОЛССЭ продолжалась.

Между тем Совет, прекрасно осведомленный о собственных недостатках, стремился справиться с их негативными последствиями. Так, готовясь к экспортному сезону 1937-1938 гг. планировалось положить конец конкуренции между локальными отделениями ОЛССЭ и их автономии, навести порядок в деле упаковки апельсинов, транспортировки, улучшить контроль за качеством идущего на экспорт товара(31).

Осуществить планы, однако, не удалось. 6 сентября 1937 г. решением правительства Хуана Негрина вместо контролировавшегося профсоюзными объединениями НКТ и ВСТ ОЛССЭ была создана новая структура, Центр экспорта цитрусов, находившегося под полным контролем Министерства финансов Республики и Компартии. При этом, правда «РФКЛ и Федерация сельскохозяйственных рабочих ВСТ “продолжали работать в качестве одного из экспортирующих субъектов в рамках государственной структуры”»(32).

Как отмечает в этой связи испанский историк Хулиан Касанова: «Это было концом рабочего контроля над экспортом апельсинов и началом конца профсоюзного контроля над валенсийским сельского хозяйства»(33).

 

Примечения:

(1) Alexander R.J., The Anarchists in the Spanish Civil War. (2 vol.), v.1, London, Janus Publishing Company Lim, 1999, 395.

(2) Peirats J., The CNT in the Spanish Revolution. (3 vol.), v.2, Hastings, ChristieBooks.com, 2005, 48.

(3) Alexander, op. cit, 412; Leval G., Colectividades libertarias en España, Madrid, Aguilera, 1977, 189.

(4) Nosotros, Valencia, 13.04.1937, №50, 1.

(5) Коминтерн и гражданская война в Испании. Документы, М., Наука, 2001, 188.

(6) Spanish Revolution, New York, 07.05.1937, №.17, 2.

(7) Alexander, op. cit., 412.

(8) О проблемах, с которыми столкнулась организация работы ОЛССЭ на местном уровне см.: Alexander, op. cit., 411-412.

(9) Mintz F., Autogestion y anarcosindicalismo en la España revolucionaria, Buenos Aires, Libros de Anarres, 2008, 212.

(10) Spain and the World, London, 11.12.1936, №1, 3; L’Espagne Antifasciste, Paris, 18.11.1936, №21, 4.

(11) СССР и гражданская война в Испании: 1936-1939, М., Архив Президента Российской Федерации, 2013, 143.

(12) Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ). Ф.Р-5446. Оп.11. Д.802. Л.15-13.

(13) Bosch Sánchez A., “Guerra y revolución social, guerra y economía”, Fa setanta anys: La Guerra Civil al País Valencià (1936-1939), València, Universitat de València, 2011, 74; Mintz, op. cit., 99.

(14) Andino C., “8 de marzo: En esta fecha”, CeNiT, Toulouse, 08.03.1994, №529, 12.

(15) Lorenzo C.M., Los Anarquistas españoles y el poder: 1868-1969, París, Ruedo Ibérico, 1972, 210.

(16) Peirats, op. cit., 49.

(17) Bosch Sánchez, op. cit., 73-74.

(18) Paeymirán N. “Actas del Pleno campesino de la CNT – Levante [Valencia a 15 de marzo de 1937]”, Supplement au numero 224 de CENIT, Toulouse, enero a junio de 1978, 6384.

(19) Mintz, op. cit., 72.

(20) Российский государственный военный архив (далее: РГВА). Ф.35082. Оп.1. Д.73. Л.162-160.

(21) РГВА. Ф.35082. Оп.1. Д.74. Л.3.

(22) Amorós M., José Pellicer. El anarquista íntegro. Vida y obra del fundador de la heroica Columna de Hierro, Barcelona, Virus, 2009, 241; Paz A., Crónica de la Columna de Hierro, Barcelona, Virus, 2001, 162-163.

(23) Nosotros, 02.04.1937, №41, 1.

(24) Guillamón Iborra A., La guerra del pan: Hambre y violencia en la Barcelona Revolucionaria. De diciembre de 1936 a mayo de 1937, Barcelona, Dskontrol - Aldarull, 2014, 430-431.

(25) The Anarchist Collectives. Worker’s Self-Management in the Spanish Revolution 1936-1939, Montreal, Black Rose Books, 1974, 45–46.

(26) Adelante, Valencia, 13.03.1937, №35, 2.

(27) Alexander, op. cit., 231; Paz, op. cit., 161-162.

(28) Bosch Sánchez, op. cit., 74.

(29) Amela B. “Colectividades agrícolas en la Región de Levante”, C.N.T.-AIT, Paris, 27.11.1949, №242, 1.

(30) Alexander, op. cit., 424.

(31) Ibid, 413-414.

(32) Ibid, 414.

(33) Casanova J., Anarchism, the Republic and Civil War in Spain 1931–1939, London; New York, 2005, 133.

 

Оригинал, опубликованный на английском языке: Fedorov A.Y. Oranges of Discord: How the Struggle for Control of Citrus Harvesting and Export Undermined Anti- Fascist Unity in Spain in 1936-1937 // Четвёртый международный форум «Россия и Ибероамерика в глобализирующемся мире: история и современность. Доклады и материалы. СПб: Скифия-принт, 2020. P.1997-2003.